ПОЗИЦИИ РОДИТЕЛЕЙ В ВЫБОРЕ ОБРАЗОВАНИЯ
ДЛЯ  ДЕТЕЙ С ИНВАЛИДНОСТЬЮ

 

Ертанова О. Н.
Россия, г. Москва, ИПИО МГППУ

 

Инклюзивное образование: практика, исследования, методология: Сб. материалов II Международной
научно-практической конференции / Отв. ред. Алехина С. В. М.: МГППУ, 2013

 

С принятием новых законов об образовании регионального и федерального уровней существенно возросла роль родителей, как важных и неотъемлемых его субъектов, в выборе школы и формы обучения своих детей. Соответственно, повысились требования к родительской компетентности, на поддержку и развитие которой был направлен пилотный проект «Профессиональная школа родителей» ИСП РАО. Специальная программа по дополнительному профессиональному к уже имеющемуся высшему образованию родителей и по их практической подготовке к эффективному выполнению функций социального педагога семейного профиля в собственной семье и межсемейном социуме включала в числе прочего и вопросы образования. Поэтому в качестве одного из заданий был предложен материал нашей статьи «Проблемы инклюзивной практики в образовании» (опубликованной в журнале «Социальная педагогика в России», № 3, 2012 г.) и просмотр фильма «Школа Саммерхилл». В выполнении задания по этой теме участвовали родители разных категорий семей. Среди них родители из семей, воспитывающих детей с инвалидностью, составляли меньшинство и представляли Москву, Екатеринбург, Ярославль и Якутию.

Ниже приведем их ответы на один из вопросов задания: «Какое образовательное учреждение (коррекционное, общеобразовательное, инклюзивное, альтернативное) Вы, как родитель, предпочли бы для своего ребенка и почему?» На наш взгляд, на этапе преобразований в сфере образования важно не только проанализировать, но и показать, что думают и что выбирают конкретные родители для своих конкретных детей в конкретных ситуациях.

Романычева Е.Н. (полная семья, врач, Ярославль): «Я в интересах ребенка предпочла коррекционную школу, где созданы все условия для его пребывания и обучения. Все педагоги имеют специальное образование, с каждым ребенком занимаются индивидуально».

Козлова А. М. (многодетная семья, домохозяйка, Екатеринбург): «Мой ребенок рос, как мне казалось, совершенно здоровым. Он бегал и играл как все дети. Трудности возникали только тогда, когда в детском саду проходили занятия по труду и рисованию. Но воспитатели не обращали внимания и только говорили мне, что надо больше уделять внимания ребенку. Я же списывала эти проблемы на позднее физическое развитие. Когда ребенок проучился в лицее полгода, ему поставили диагноз ДЦП. Но мы решили, что он будет учиться в лицее дальше. Ни к чему хорошему это не привело. Отец заставлял его очень много дополнительно писать (были большие проблемы с письмом). Выполнение домашнего задания и дополнительного задания порой заканчивалось ближе к 24 часам. За этот период у ребенка развилось большое количество комплексов. Учитель выставлял на всеобщее высмеивание работы сына, дети всячески обзывали и унижали его. В начале второго года обучения мною было принято решение перевести сына в специализированное учебное учреждение для детей с ДЦП. Обучение в этой школе проводится по традиционной программе, что позволяет после ее окончания поступать в другие средние и высшие учебные заведения. В школе есть медперсонал, необходимый для наблюдения за такими детками, логопед, психолог. Есть бассейн, проводятся необходимые лечебные процедуры, массаж. В какой школе могут предложить особый режим для таких деток, удобные лестницы и подъемники для колясочников? Я сделала этот выбор и не пожалела об этом!

Если бы случилось чудо, и рядом с домом появилась такая школа, где смогли бы обучаться детки с нарушениями и обычные и были созданы все те условия, которые есть в спецшколах! Да что там рядом с домом, даже пусть подальше от дома. Но. Я только за такое обучение, где нет гонки за программой, где нет жестких контрольных срезов, где была бы предоставлена возможность обучаться в свободной форме! Все-таки детки должны знать, что есть и другие дети и что они такие же, но только чуть ограничены в чем-то. Но наряду с этим должны быть и спецшколы, т. к. ДЦП бывает разным – с нарушением интеллекта и речи и совсем тяжелый. Таким деткам будет очень тяжело, и для них все-таки нужна другая программа обучения, которую должны составлять специалисты».

Хаймина О. В. (полная семья, инженер, Екатеринбург): «Наша «особая дочка» Маша с ДЦП тяжелой формы прикреплена к коррекционной специализированной школе и обучается на дому по специальной программе. А будь с нами рядом инклюзивная школа, я бы с удовольствием воспользовалась ее услугами, и это было бы для нас большой помощью. Если бы случилось так, что коллектив инклюзивной школы обратился ко мне, как родителю, по поводу необходимых условий, то я предложила бы следующее. Во-первых, они должны учесть особенности моего не ходящего, не сидящего самостоятельно ребенка, предложив специально оборудованный класс со специально спроектированной мебелью и индивидуальное обучение (с учетом неустойчивого внимания). Во-вторых, обязательное общение со сверстниками, ведь на нашем домашнем обучении ей этого очень не хватает.

А так своего ребенка я никуда и ни за что не отдам. Это мой единственный ребенок, и никому, кроме меня и моей семьи, не нужен. Мы ее любим такой, какая она есть, а отдав ее куда-то, мы предадим ее и отправим на заведомые мучения. Это наша «особая жизнь», и мы стараемся делать ее и ею живем».

Златогуре Е. Ю. (полная семья, руководитель общественной организации, домохозяйка, Москва): «Хотелось бы, чтобы мой ребенок учился в той школе, в которой для него были бы созданы условия для получения необходимых именно ему знаний, социально-бытовой адаптации и социализации – умения общаться с людьми. В настоящее время у нас нет таких школ. Инклюзивные «недоделаны», коррекционные ужасны, общеобразовательные вообще не для детей с ОВЗ.

Поскольку спектр детей с ОВЗ широк, думаю, что от этого и надо «плясать». Сможет ли ребенок с повышенной гиперактивностью и дефицитом внимания высидеть 45 минут в общем классе? Наверное, нет. Тогда под угрозой окажется весь процесс образования в этом классе. Возможно, есть такие методики, которые позволяют обучать детей с ОВЗ совместно со здоровыми, но они, наверное, рассчитаны на детей с сохранным интеллектом. Ребенка с тяжелой патологией спасет совместное обучение в одной школе со здоровыми детьми, но в специальном классе с индивидуально-личностным подходом. Однако этот вопрос требует очень тщательной и детальной проработки».

Капустина Д. В. (полная семья, руководитель общественной организации, домохозяйка, Екатеринбург): «У меня ребенок с синдромом Дауна. Сегодня ситуация такова, что если бы я хотела отдать ребенка в общеобразовательное заведение, то этой возможности мне бы не предоставилось. Основная проблема даже не в том, что нет программы, по которой он мог бы заниматься и усваивать материал, а в том, что общество пока не готово к принятию людей с такими диагнозами. Да, мне бы хотелось, чтобы он учился в инклюзивной школе, но в городе у нас пока таких нет. Известно, что «наши» дети успешно занимаются по программе «Вальдорфской педагогики», поэтому такой вариант я бы тоже рассмотрела.

Еще я знаю, что в Красноярском крае есть школа, похожая на школу Саммерхилл. Там дети, может, и не имеют возможности выбирать предметы по своему усмотрению, но с усвоением материала дела обстоят очень хорошо. Идея в том, что ты усваиваешь материал на уроке, в то время как твои товарищи заняты, например, строительством дома, приготовлением обеда или другими вещами, которые точно пригодятся в жизни. Первые ребята должны так усвоить материал, чтобы затем рассказать вторым, что они узнали. Ответственность в этом случае высока. У меня даже была мысль отправить туда сына учиться.

А для инклюзивного образования я, как родитель, порекомендовала бы следующее. У родителей должно быть право выбора, в какой детский садик пойдет их ребенок – обычный или коррекционный. Сейчас для детей-инвалидов проводится обязательная комиссия по оценке их состояния, которая дает заключение о том, в какой из коррекционных детских садов должен поступить ребенок. Мнение комиссии имеет высший приоритет при распределении путевок в детские сады. Мнение родителей не учитывается. И такая система являет собой скрытую дискриминацию и медико-социальную диктатуру. На мой взгляд, необходимо создать приемную комиссию для индивидуального подхода к каждому ребенку. При знакомстве с ребенком смотрелись бы его данные, уровень развития в той или иной области, после чего в заключении определялось бы, по каким предметам ребенку нужна помощь тьютора, в какой степени она будет проявляться, по каким предметам он может посещать уроки самостоятельно. А в результате – разработка индивидуального учебного плана».

Азева Л. А. (полная семья, врач, Екатеринбург): «У моей дочери ДЦП, и выбор способа школьного образования всегда был острым. Начальную школу мы прошли в коррекционном образовательном учреждении. Я проработала там 4 года. Сейчас, вот уже 5 лет, моя дочь на домашнем дистанционном обучении, так как имеет двигательные нарушения, а наши коррекционные школы не предназначены для колясочников. У дистанционного обучения есть плюсы, но есть и минусы. Самый большой минус – изоляция от общества. Мир для нас сузился. Поэтому я за инклюзивное образование и считаю, что необходимо его внедрять. А за основу такого образования может быть взято описанное в статье личностно-ориентированное обучение, разработанное И. С. Якиманской и успешно апробированное на экспериментальных площадках в разных городах России. Если бы меня спросили, что нужно еще сделать в инклюзивной школе, то я считаю, что необходимо подготовить учащихся школы к тому, что в их классе, школе будут учиться дети с особыми потребностями. Необходимо выпустить брошюры, где будет рассказано о таких детях, об их жизни, успехах, о том, как живут такие дети вне школы и какие у них особенности здоровья».

Носаченко О. Ю. (полная семья, педагог, Екатеринбург): «Я 13 лет проработала в коррекционной школе. Коррекционная школа раскрывает потенциал учащихся, это солнечный микромир для таких детей. Хотя их дальнейшая адаптация иногда проблематична. Но мой сын с проблемами самостоятельного передвижения пошел в образовательную школу, т. к. руки и интеллект у него сохранны, а до моей школы добираться около полутора часов, что было бы тяжело. Дети в классе приняли его, и у него появилось много друзей среди одноклассников. Учится неплохо, в 10-м классе. Хотя мне кажется, что во внеклассной работе и творчестве он не раскрыл свои способности.

Сейчас я обучаю детей-инвалидов, находящихся на дистанционном домашнем обучении. Для получения знаний этот способ результативен (так как разрабатывается индивидуальная программа для каждого учащегося), но, с другой стороны, я вижу учащихся, которым не хватает общения, которым необходим коллектив сверстников для общения и творчества. Однако считаю, что инклюзивное обучение в реалиях нашей школы на данный момент невозможно. Во-первых, чтобы учить ребенка с ОВЗ, необходимо знать об особенностях этого ребенка и методиках работы с ним. Во-вторых, в обычных школах – большое количество детей, и заниматься индивидуально с одним или двумя учащимися с ОВЗ и классом будет тяжело и вряд ли продуктивно для всех категорий».

Кузнецова А. П. (неполная семья, инвалидность II группы, Ярославль): «На данный момент я выбрала своему ребенку общеобразовательное учреждение, т. к. не знала других вариантов обучения, которые дают максимальную подготовку к взрослой жизни. Хотя был вариант коррекционного образования, но в связи со слабой программой обучения он не подошел. Ознакомившись с предложенным в задании материалом, сейчас я выбрала бы инклюзивное образование. Однако несовершенство законодательной и правовой базы, недостаточность финансового и кадрового обеспечения, несовершенство учебной программы и методического материала, незавершенность внедрения данного вида образования заставляет меня отказаться от него в данный момент. А знакомство со школой в Саммерхилле теперь позволило взглянуть на обучение дочери под другим углом, и мне кажется, что моему ребенку это пойдет на пользу!»

Величко О. А. (полная семья, психолог, Екатеринбург): «Я хотела бы, чтобы мой ребенок учился в инклюзивном образовательном учреждении. Почему? Я хочу, чтобы его не воспринимали как какого-то особенного, чтобы люди видели, что есть не такие, как они, но практически ничем не отличающиеся от них, за исключением, например, походки. В коррекционных школах дети общаются с подобными себе, они там уверены, что все вокруг такие же. А когда выходят на улицу, то видят, что на них часто глазеют, а некоторые задают неприличные вопросы: «А что это ты так ходишь?» Конечно, если человек – умный, он и так все поймет, а если глупый, то и объяснять бесполезно. Поэтому я хочу, чтобы мой ребенок научился, может даже «закалился», общаясь со здоровыми сверстниками, а не замыкался в себе и страдал».

Расторгуева Л. В. (полная семья, педагог, село Майя, Якутия): «У нас ребенок с диагнозом ДЦП. Я с радостью выберу инклюзивное образование. Ребенок должен воспитываться в здоровой среде, среди здоровых сверстников, должен чувствовать себя не особенным, а равным. Наш малыш посещает обычный детский сад. Дети к нему относятся очень хорошо. Всегда помогают передвигаться, одеться, взять что-нибудь. Они видят в нем равного. И родители тоже к этому очень хорошо относятся».

Как показали ответы, в своих предпочтениях при реальном выборе школы родители детей с инвалидностью руководствуются исключительно особенностями и интересами ребенка, существующим положением в образовании и обществе, опираясь в большей степени на свой практический или профессиональный опыт. Но благодаря знаниям, полученным в рамках проекта, при определенных условиях выбрали бы инклюзивное образование.

Все родители, которым удалось посмотреть фильм «Школа Саммерхилл», видят в ней одну из моделей инклюзивной школы и с теми или иными оговорками хотят, чтобы их дети учились в такой школе. Да и сами были бы не прочь в ней поучиться. Не удивительно. Вот что пишет ее основатель Александр Нилл в своей книге «Воспитание свободой»:

«Мы взялись создать школу, в которой детям предоставлялась бы свобода быть самими собой… У нас была одна ведущая идея: школа должна подходить детям, а не наоборот – дети школе.

Саммерхилл – это школа, где ребенок знает, что его принимают.

Задача ребенка состоит в том, чтобы прожить свою собственную жизнь, а не ту, которую выбрали ему беспокойные родители. Разумеется, и не ту, которая соответствовала бы целям педагога, полагающего, что уж он-то знает, как лучше.

Я полагаю, что цель жизни состоит в том, чтобы найти свое счастье и, следовательно, найти свой интерес в жизни. Образование должно бы стать подготовкой к жизни».

И эти слова мы приводим вместо заключения.